Родина этой побрякушки - остров Куба и подлинным маракасам в оркестре почти нет места - их обычно заменяют очень удачной и более простой подделкой.
В своей первооснове маракасы, в сущности, не идут дальше обыкновенной трещётки или погремушки, и их разновидности встречались уже и у других народов Западного полушария. Так например, трещётка Южно-американских племён Пара, известная под именем тагаса или точнее,- manage, представляла собою насаженную на рукоятку колбасу, начинённую сухими семенами. Словом maraka называли также сосудообразную трещётку индейского племени Canella центрального Маранхао. Подобной же погремушкой-трещёткой пользовались в сопровождении танго и вест-индские креолы. Разница лишь заключалась в том, что их maruga,- так назывался этот инструмент,- являясь точно такой же колбасой, как и тагаса, была начинена дробинками или маленькими камушками. Применялась маруга всегда в содружестве с гвиро и вместе с ним вела основную линию сопровождения.
Вот, собственно, и всё, что сейчас известно о ближайших родственниках маракасов. А современные подлинные маракасы,- это, в сущности, только выдолбленные из тыквы шары, начинённые побрякушками и прикреплённые к рукояткам. Но в таком виде они очень хрупки и недолговечны, вследствие чего, американцы, добиваясь большей прочности, делают их теперь из особого сплава и в звучании достигают полного совпадения с подлинными. Легко отвинчивающаяся рукоятка позволяет исполнителю пересыпать дробинки по своему личному усмотрению и желанию. Не трудно согласиться, что от количества их зависит не только вес инструмента, но и его звук, что очень существенно при игре на нём в оркестре.
Однако, русские авторы, не имевшие достаточно точных сведений о современных усовершенствованных маракасах, столкнулись прямо с европейской подделкой их и в своих описаниях дали не совсем верное представление о подлинных маракасах. Так, Прокофьев, воспользовавшийся маракасами, как известно, одним из первых среди русских композиторов и имевший возможность познакомиться с ними в Париже, говорит, что маракас есть «кубинский» ударный инструмент, употребляемый при исполнении эстрадных танцев, и состоящий из крупных орехов, наполненных сухими семенами. А Купинский, давая ещё более условное описание, утверждает, что маракасы представляют собою «пару пустых тонкоконечных деревянных шаров, выточенных из выдержанного сухого дерева» с насыпанным вовнутрь высушенным горохом. Но как бы там ни было, настоящие маракасы с острова Куба, выточенные из тыквы и теперь уже великолепно усовершенствованные Людвигом и Лиди, применяются в румбе, фокстроте и танго, а также в испанских и латино-американских произведениях, где непрерывная поддержка размеренного движения является самой характерной и наиболее отличительной чертой этого рода музыки. И, как ни странно, их несколько глухое, шелестящее позвякиванье или похрустыванье отнюдь не утомительно. Напротив, оно действует как-то умиротворяюще в танцах, где жгучая мелодия и пряная гармония увеличивают воодушевление танцующих. Как скверно, поэтому, следовать дурному совету заменять маракасы при их отсутствии «круглой деревянной коробочкой с мелкими гвоздиками». При таких условиях лучше всего от них отказаться, чем пользоваться «заменителем», лишённым всякой прелести и обаяния. Но «заменитель» маракасов может, тем не менее, действительно понадобиться, и тогда значительно приятнее воспользоваться лёгким glissando по струнам обыкновенного барабана.
Словом, это «экзотический» инструмент, который имеет все основания проникнуть в симфонический оркестр без всякой необходимости быть непременно связанным с породившей его музыкой.