Относительно этой разновидности барабана всё ещё нет единодушного и вполне установившегося мнения. Несомненным остаётся только одно,- этот барабан занимает «промежуточное» положение между обыкновенным, военным барабаном и большим, .или, так называемым, «турецким барабаном». Всё различие, в конце концов, определяется только его размером и устройством. Именно эти существенные особенности данной разновидности и служат предметом нескончаемых споров и разногласий, всё ещё имеющих место. Несколько увеличенный, цилиндрический, или как его теперь называют, «французский» барабан был построен для получения новой оркестровой звучности - более мрачной и глухой, чем это оказалось возможным осуществить на малом барабане, и менее внушительной, чем на большом. Вполне вероятно, что поводом к тому послужила опера Alcyone знаменитого в своё время гамбиста Марэна Марэ (1656-1728). Это произведение, исполненное в 1706 году, замечательно звуковой картиной бури, разражающейся в четвёртом действии при самом деятельном участии обыкновенных барабанов со слабо натянутой кожей. Но поскольку искусственные и, в данном случае, противоестественные способы изменения звука мало желательны, легко можно допустить, что возникло желание закрепить обретённое более прочным путём. Так возникла мысль о создании барабана - caisse sombre в отличие от имевшегося уже барабана - caisse plate или caisse claire. Правда, Курт Закс считает, что эта разновидность барабана, как более отсталая по отношению к современному военному барабану, сохранила в себе черты времён XVIII столетия. Вполне вероятно, что родоначальником всех барабанов был именно «цилиндрический», если вспомнить, что у первобытных народов кузов барабана редко бывал уменьшенных размеров. Напротив, они,-эти народы далёкого прошлого,- стремились создать такой инструмент, который был бы способен производить изрядный шум, слышимый далеко за пределами видимости. .Следовательно, если отбросить историю проникновения в Европу литавр, как потомков древних «тимпанов» и «накр», то барабан утвердился на Западе в виде довольно внушительного сооружения, устройство которого совершенствовалось весьма последовательно. Именно этот барабан около 1515 года был принят указом французского короля Франсуа I (1497-1515-1547) в войсках. Именно он был священной принадлежностью мушкетеров и именно он проник в «потешные полки» Петра Великого. Они возникли, как известно, из «Петрова полка», созданного царём Алексеем Михайловичем (1629-1645-1676) из «малых робяток» для забав царевича.
Но чтобы избежать неясности, необходимо напомнить, что этот барабан, именуемый теперь во Франции caisse roulante, первоначально был без струн. Кожа его накручивалась на деревянные «обручики», которые вставлялись затем в оба среза барабана и натягивались верёвкой. Степень напряжения верёвок, перехватывавших обручики в десяти-двенадцати местах, соответственно обусловливала напряжение кожи, устанавливая, таким образом, уровень звучания,- его большую остроту и ясность или некоторую блёклость и глуховатость. Не трудно согласиться, что столь сложное воздействие на кожу барабана вскоре должно было привести к более удобному усовершенствованию. Оно и явилось в виде струн, пересекших поперечник нижней поверхности кожи и породивших с одной стороны название tambour a timbre, а с другой - стремление заострить достигнутое нововведение. Это последнее в первую очередь коснулось верёвок, уступивших место металлическим стерженькам,- отсюда tambour a tringles, а во-вторых,- усечённому кузову и возникновению современных разновидностей барабана,- caisse plate и caisse claire. He вдаваясь сейчас в дальнейшие подробности, достаточно только заметить, что барабан - caisse plate, известный в Англии и Германии под именем tarolle, в два раза ниже классического барабана caisse roulante, а caisse claire - выше caisse plate на одну третью часть высоты между двумя последними. Именно из этих соображений в произведениях многих авторов возникло различие между caisse plate я и caisse claire, получившее отражение в новых наименованиях - caisse claire petite faille и gran-de tattle, что в точности соответствует малому барабану обычного вида и с чуть увеличенным кузовом. Цилиндрический же или «французский барабан» в царствование Луи XVI (1754-1774- 1793) также видоизменился и вырос на одну треть своей первоначальной высоты. Другими словами, он оказался одного роста с двумя поставленными друг на друга обыкновенными барабанами grande taille.
Вот именно об этих двух разновидностях «цилиндрического» или французского барабана и повествуют все наиболее выдающиеся теоретики оркестра. Одни - Закс и Суайе, принимают за основу первый, определяя его как «несколько более высокий». Другие,- Берлиоз, Геварт и Риччи, говорят о нём, как о барабане «несколько удлинённом», «продолговатом» или «более высоком и широком». Наконец, третьи,- Гров и Форсайт, упоминают о нём, как о барабане, стоящем «на полупути в своих размерах между военным и большим». Видор склонен присоединиться к последним, полагая его «значительно выше» обыкновенного барабана. Словом, даже в размерах этого инструмента нет единодушия, но надо согласиться, что большая высота его во всяком случае желательнее меньшей.
Вторая часть несогласий касается присутствия струн и материала, из которого сделан французский барабан. В общем, все сходятся на том, что «цилиндрический» или французский барабан, как современная его разновидность, не имеет струн и кузов его сделан из ясень-дерева. Только Закс даёт противоречивые сведения. В 1913 году он думал так же, как и все, полагая, что цилиндрический барабан «несколько более высокий, чем малый, без трескучей струны и с деревянным кузовом», а в 1923 году он утверждал, что «его кузов, более продолговатый, часто делается из дерева и звучит он более глухо, причём стремленье сделать его как можно более несходным с малым барабаном привело к тому, что в нём часто ослабляют дребезжащую струну».
Теперь, однако, общепризнано, что современный «цилиндрический» или французский барабан является простейшей разновидностью обыкновенного барабана, сделан он из дерева, не имеет струн и способен воспроизвести всё, что доступно обыкновенному барабану. Его звучность - несколько мрачная и глухая, делает его малопригодным для более широкого применения в оркестре. Тем не менее, он обратил уже на себя внимание Глюка и подсказал ему звучность, столь уместную для воспроизведения в оркестре ликования дикарей-скифов в четвёртой сцене первого действия Ифигении в Тавриде. Геварт по этому поводу приводит любопытное свидетельство одного современного журнала, писавшего в 1781 году, что «этот странный звук, как бы перенёс зрителей в среду людоедов, пляшущих вокруг столба, к которому привязана их жертва».
Несколько иначе определяет звучность «цилиндрического» барабана Берлиоз. По его мнению глуховатый звук этого инструмента очень похож на звучность барабанов без струн - sans timbre или на звучность заглушённых барабанов - барабанов с покрытой кожей. Витторио Риччи несколько уточняет последнее положение и говорит, что звучность «цилиндрического барабана», лишённая блеска обыкновенного барабана, всё же мягче и сочнее «расстроенного» барабана - tamburo scordato. Следовательно, в звучании французского барабана нет необходимости искать сходства с обыкновенным барабаном. Его мрачные раскаты служат как бы отзвуком резкой дроби малых барабанов. Именно в этом различии, вернее,- в соотношении силы и яркости звучания обоих инструментов и заключается их основная прелесть. В симфоническом оркестре французский барабан встречается довольно редко, тогда как в оркестрах военной музыки он был призван исполнять обязанности литавр. К сожалению, этот не плохой обычай совершенно не привился на русской почве, хотя на Западе он и сейчас имеет место. Но особенно широкий простор французский барабан получил в общественной жизни Запада, главным образом, благодаря своей мрачной и, как говорит Закс,- устрашающей звучности. Достаточно вспомнить, что в ту минуту, когда Луи XVI взошёл на эшафот и с высоты его воскликнул - «Je meurs innocen!», его голос был заглушён глухой дробью этих барабанов. А Сэсиль Форсайт рассказывает о любопытной подробности воспроизведения погребенья короля Генри V (1387-1413-1422) в карнавальном шествии англиканской церкви, имевшем место в 1909 году. Именно здесь французские барабаны произвели неизгладимое впечатление. .Погребальное шествие сопровождалось равномерными глубокими ударами низкого колокола, тотчас же подхватывавшимися тяжеловесной дробью трёх или четырёх таких барабанов. Это сочетание сочных ударов .колокола и глухих раскатов французских барабанов продолжалось на подобие какого-то ostinato на протяжении всего действа. Одновременно, большой мужской хор пел Dies Irae, a «медь», вполне независимо, исполняла в pianissimo отрывок из Requiema. Легко согласиться, что ощущение от подобного представления оказывалось более, чем потрясающим...
Французский барабан при содействии Глюка проник в симфонический оркестр и, появляясь там довольно редко, утвердился всё же с достаточной прочностью. Сначала французский барабан встретил сочувствие у Берлиоза, а затем - у Вагнера, оказавшего ему большое внимание. Он воспользовался им чуть ли не во всех своих операх, и его легко обнаружить как в Валькирии, так и Гибели богов. Этот же барабан встречается в Лоэнгрине и в Риэнци, где он выступает в содружестве с военным барабаном. Вот, кстати, и пример из Лоэнгрина. Здесь французский барабан сопровождает, раздающиеся с левой стороны сцены, «фанфары труб». В представлении русских и, отчасти, советских музыкантов старшего поколения «цилиндрический» или французский барабан несколько отличается от определения, данного ему Бэрлиозом, Гевартом, Заксом и Риччи. Их мнения сходятся скорее с определением Видора и Форсайта, которые усматривают в этом инструменте, очевидно, ближайшего родича провансальского тамбурина, а не военного барабана в узком современном смысле слова. Но, как было уже сказано, некоторый свет в данном направлении проливает М.-А. Суйае, различающий две разновидности французского барабана, из которых одна носит название caisse roulante a tringles. Особенностью этого вида барабана является, по его словам, незначительная по сравнению с военным барабаном высота и присутствие железных винтовых стержней, управляющих напряжением кожи. Так же, как и военный барабан, он снабжен струнами, что и даёт основание усматривать в нём одну из разновидностей обыкновенного «военного» барабана, а отнюдь не «французского» в современном его определении.
Размеры подлинного «цилиндрического» или французского барабана, широко известного среди почти всех первобытных народов, примерно в два, два с половиной раза превосходит рост обыкновенного или, так называемого, «военного» барабана-grande taille.
Его кузов, сделанный только из дерева, резко изменяет окраску звука, и он, лишённый свойственной обыкновенному барабану трескучести, отличается значительной глубиной и округлостью. Более того, некоторая глуховатость, скорее кажущаяся, чем действительная,-она является следствием отсутствия струн,- даёт основание сравнивать его с «закрытым» барабаном - tambour voile, что, впрочем, не совсем удачно. Звучность собственно «закрытого» барабана, вернее-покрытого барабана, несколько суховата, тогда как звучность французского барабана, наоборот, обладает весьма приятной «гулкостью», способной в известных обстоятельствах производить острое, неповторимое и вполне неотразимое впечатление.
Среди семейства барабанов симфонического оркестра французский барабан занимает вполне самостоятельное место, не имеющее ничего общего ни с военным барабаном, ни, тем более, с большим, «ухающие» и «громоподобные» удары которого совершенно не свойственны его природе. Его назначение в оркестре,-дать мрачные раскаты дроби, иной раз гулкие, а иногда и зловещие, и исполнять подвижный ритмический рисунок, не всегда доступный большому барабану или почему-либо мало желательный в воспроизведении обыкновенного барабана. Именно это обстоятельство и послужило, вероятно, поводом к его иностранным наименованиям, вызвавшим, кстати сказать, некоторые неточности. Словом Ruhrtrommel Праут, a Wirbeltrommel Фольбах ошибочно называют обыкновенный военный или малый барабан - Klelne Trommel.
В русской оркестровой действительности за «цилиндрическим» барабаном удержалось довольно удачное, но едва ли соответствующее истине название сенегальского барабана, заменённое теперь более точным определением французского барабана. Его можно было встретить в своё время в некоторых гвардейских частях прежних армий и, в частности, в колониальных войсках западных областей Африки, или, что проще,- на сцене любого оперного театра. Однако, по поводу устройства этого барабана всё ещё нет полного согласия особенно в среде самих «ударников». Так, в противоположность изложенному, некоторые полагают, что «цилиндрический» барабан обладает ростом в шестьдесят сантиметров и снабжён слабо натянутой двойной струной, придающей звучанию инструмента, - низкому и глуховатому,- дребезжащий оттенок, нисколько не похожий на звук обыкновенного барабана. Всё это было бы относительно верным, если бы речь шла о современной разновидности провансальского тамбурина, но приведённое описание резко противоречит свойству и самому существу французского барабана. Если сказанное перевести на язык сравнений, то окажется, что этот барабан более чем в два раза превышает высоту общеизвестного старинного «мушкетерского» барабана, и на добрую четверть - размеры так называемого «гвардейского» барабана. Кроме того, участие «слабо натянутых струн» на барабане таких размеров совершенно не нужно. Для того, чтобы струна имела возможность отвечать ударам палочек, она должна либо плотно прилегать к нижней или верхней поверхности кожи, подобно тому, как это имеет место на тамбурине, либо отсутствовать совсем, как то засвидетельствовано теперь подавляющим большинством учёных. Струны же, слабо натянутые, превращают французский или цилиндрический барабан в худшую разновидность «расстроенного» барабана, в чём с чисто-художественной точки зрения нет никакой необходимости. Однако, справедливость требует сказать, что французский барабан мог бы быть и столь увеличенных размеров, - в том нет ничего дурного,- но он должен быть безусловно без струн. Это является его отличительной и наиболее характерной чертой.
Русские композиторы изредка пользовались французским барабаном, но при этом всегда обозначали его неправильным итальянским наименованием - tamburo. В лучшем случае они прибегали к содействию одного из немецких названий. Ноты для него, так же как и для всякого другого инструмента без определённого звука, пишутся на «ниточке», без каких бы то ни было ключей.
Среди композиторов конца XIX и самого начала XX века французский или «сенегальский» барабан отнюдь не пользуется особенным вниманием.
Теперь в заключение, несколько слов об американском «цилиндрическом» барабане. В Америке «цилиндрический» или «французский» барабан, называемый tenor drum, почти в два раза выше самого высокого военного барабана. Его рост достигает двенадцати дюймов или двадцати восьми сантиметров, а поперечник - восемнадцати дюймов или сорока трёх с половиной сантиметров. Этот барабан никаких струн под кожей не имеет, а звук из него извлекается при помощи двух палочек с довольно крупными и плоскими войлочными наконечниками.
Точно такая же разновидность, но с поперечником от пятнадцати до семнадцати дюймов и со струнами под кожей в странах Западного полушария именуется парадным барабаном «чемпионов», «барабанщиков» или «часовых», и «триумфальным барабаном» или просто «уличным барабаном» - street drum. Цилиндрических или «французских» барабанов в двадцать три с половиной дюйма или в шестьдесят сантиметров высоты, о котором говорит К. М. Купинский, не только зарубежное, но и ни одно отечественное производство ещё не знает. Это - чистейший провансальский тамбурин, ничего общего с «цилиндрическим» или французским барабаном не имеющий. Досадная неточность, чреватая в оркестре большими непорядками.